Дункан не успел ничего сказать.
Его прервал стук в дверь, и на дороге появился Ричард, Его красивое лицо было напряжено. Он явно нервничал, Когда он поклонился королю, глаза его сверкнули.
— Прошу прощения, сэр, но явился священник, который настоятельно требует вашей аудиенции, Я ему сказал, что вы собираетесь спать и что ему лучше явиться завтра, но он утверждает, что должен немедленно поговорить с вами по очень важному делу.
Прежде чем Келсон успел ответить, из-за спины Ричарда вынырнул священник в темной сутане и бросился на колени перед Келсоном.
В руке короля мгновенно появился стилет, а Нигель привстал с кресла, держа наготове оружие.
Колени священника еще не успели коснуться пола, как Ричард прыгнул ему на спину, одной рукой обхватив его горло удушающим приемом, а другой рукой прижав кинжал к шейной вене. Колено Ричарда уперлось в спину человека.
Священник морщился от боли, но не вырывался, чтобы защитить себя или напасть на короля. Он закрыл глаза и раскинул в сторону руки, показывая, что у него нет оружия.
— Сэр, я не желаю причинить вам вреда, — прохрипел он, косясь на смертоносное лезвие кинжала, касающееся его шеи. — Я отец Хью де Берри, секретарь архиепископа Корригана…
— Хью! — воскликнул Дункан, с тревогой наклонившись вперед, когда узнал его. Он знаком приказал Ричарду отпустить его. — Какого дьявола? Почему ты здесь?
Хью открыл глаза, когда услышал голос Дункана, и умоляюще посмотрел на него, В его глазах смешивались страх и решимость довести дело до конца.
Ричард отпустил горло Хью и отступил назад, подчиняясь жесту Дункана, но держа кинжал в руке в полной готовности.
Нигель медленно опустился в кресло, а Келсон все еще держал стилет в руке.
— Ты знаешь этого человека, отец Дункан? — спросил он.
— Он действительно тот, кем назвался, — осторожно ответил Дункан. — Но я ничего не могу сказать относительно намерений, с которыми он явился сюда. Объясни, Хью.
Хью проглотил комок в горле, а затем посмотрел на Келсона и склонил голову.
— Я прошу прощения, сэр, но мне было нужно увидеть вас. У меня есть новость, которую я не могу доверить никому и…
Он снова посмотрел на Келсона и стал вытаскивать сложенный пергамент откуда-то из своей мокрой сутаны. Его тяжелый мокрый плащ на плечах, там, где его хлестал дождь, весь промок, а в жиденьких каштановых волосах, которые блестели от влаги, кое-где в свете факелов блестели капельки воды. Пальцы Хью дрожали, когда он протянул сложенный пергамент Келсону. Он снова опустил глаза и втянул руки в рукава, чтобы не было видно, как они дрожат.
Келсон нахмурился и вложил стилет в ножны, прежде чем развернуть пергамент.
Нигель придвинул ближе свечу, а Дункан обошел стол, чтобы иметь возможность прочесть документ через плечо Келсона.
Когда он пробежал глазами строчки, лицо его потемнело.
Подавив поднимающийся гнев, Дункан выпрямился и посмотрел на Ричарда, в его голубых глазах бушевала гроза.
— Ричард, будь любезен, подожди в коридоре. Я послежу за этим человеком, — и он взглядом указал на склоненную голову Хью.
— Хорошо, отец.
Когда дверь за ним закрылась, Дункан сел в свое кресло.
Он изучал Хью, глядя на него сквозь стекло бокала, который вертел в руках, а затем посмотрел на Келсона, уже закончившего чтение и положившего пергамент на стол.
— Благодарю тебя за ценные сведения, — сказал Келсон, приглашая Хью подняться. — И прошу простить за грубое обращение. Надеюсь ты понимаешь, что это было необходимо.
— Конечно, сэр, — пробормотал Хью. — Вы же не могли знать, кто я и зачем пришел. Я благодарю бога, что Дункан здесь и спас меня от последствий моего вторжения.
Дункан кивнул. Его глаза налились кровью и потемнели. Было ясно, что он сейчас совсем не думал о Хью. Его рука судорожно стиснула серебряный кубок, который стоял перед ним на столе. Суставы пальцев побелели от напряжения.
Келсон снова посмотрел на документ, лежащий перед ним.
— Полагаю, что это письмо будет отправлено незамедлительно, — сказал он и получил утвердительный кивок Хью. — Отец Дункан, все это означает именно то, о чем я думаю?
— Сатана бы их обоих побрал и вверг на веки вечные в геену огненную! — пробормотал Дункан сквозь зубы.
Он вскинул голову, осознав, что говорит слишком громко. Затем покачал головой и оставил кубок в покое. Теперь тот стал овальным вместо круглого.
— Простите меня, принц, — пробормотал он и, тряхнув головой, продолжал: — Кажется, Лорис и Корриган решили наконец расправиться с Морганом. Я давно этого ждал, но никак не предполагал, что они наложат Интердикт на весь народ Корвина за действия одного человека.
— И тем не менее они собираются это сделать. Мы можем остановить их? — спросил обеспокоенный Келсон.
Дункан глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки, подавить вспыхнувший гнев.
Он медленно сказал:
— Мы должны помнить, что Лорис и Корриган видят в Аларике Моргане ключ ко всей проблеме Дерини. Он занимает самый высокий пост из всех известных Дерини в нашем королевстве, и он никогда не скрывал своего происхождения. Однако он никогда не показывал всем свое могущество. Но когда умер Брион, обстоятельства сложились так, что ему пришлось им воспользоваться, иначе бы ты погиб.
Нигель вмешался в их разговор:
— А, кроме того, для архиепископов магия — зло, И не забывайте, как Аларик дурачил их во время коронации. Я думаю, что это одна из основных причин их теперешнего нападения на Моргана.
Келсон заерзал в кресле и стал изучать кольцо с рубином на своем пальце.
— Значит, Дерини будет объявлена война? Отец Дункан, мы не можем разводить религиозные распри перед большой войной, которая угрожает нашему государству. Как нам остановить их?
Дункан покачал головой.
— Не знаю. Я поговорю об этом с Алариком. Хью, у тебя есть еще что-нибудь для нас? Кто повезет это письмо? Да, и каким путем?
— Монсеньор Горони из приближенных Лориса, — ответил Хью. Он был изумлен тем, что видел и слышал, — Он и вооруженный эскорт на судне доберутся до Вольного порта Конкарадина, а оттуда поплывут на каком-нибудь купеческом корабле.
— Я знаю Горони, — кивнул Дункан. — А к окончательному варианту письма ничего добавлено не было? — он постучал по пергаменту наманикюренным ногтем.
Хью ответил ему:
— Ничего. Я сделал окончательную копию с этого письма, — он показал на стол, — и они при мне подписали и запечатали его. Конечно, я не знаю, что они сказали Горони, когда я ушел. И понятия не имею, что они могли сказать ему раньше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
